Пламенная кода - Страница 11

По внезапному обрыву потока информации Ильвес понял, что тральщик погрузился в экзометрию. «Наверное, мне следовало бы послать родным и друзьям какое-то прочувствованное послание, – размышлял он. – Потому что, с учетом всех обстоятельств, это все же дорога в один конец. И как мне в голову не пришло?! Ведь были и время, и возможность… А все потому, что я не верю, будто все закончится сегодня и сейчас. Да, разумеется, все люди смертны. Но с какой, собственно, стати мне вдруг умирать именно сегодня?!»

Оператор Шерир вдруг прервал молитву и поспешно вернулся в свое кресло. Лицо его было пасмурно.

– Плохие новости, инспектор, – сказал он.

– Мы не знаем, куда летим? – с иронией осведомился Ильвес.

– И это тоже. Я отключил силовое поле. В экзометрии от него все едино никакого толку. Думал, что торпеды отстанут и потеряются. Все, что в экзометрии за бортом, летит своим курсом. Все существует само по себе. Такое правило, нас так учили. Простой способ избавиться от шлейфа из каменной пыли, что тащится за тральщиком после долгой вахты. Нырнул в экзометрию, стряхнул с себя весь мусор и вернулся в субсвет чистеньким… Но торпеды не отстали. Не знаю, почему.

– Значит, они взорвутся вместе с нами?

– Они не должны взорваться в экзометрии. А если это все же случится, они не должны нам повредить. Они сами по себе. К тому же, в экзометрии энергия не передается на расстоянии. Здесь нет ни расстояний, ни энергии. На это вся надежда.

– И все же, для нас было бы лучше стряхнуть этот мусор.

– Я думал над этим. Недолго, но думал. Наверное, все дело в силовом поле – оно слишком цепко удерживало торпеды возле тральщика, и экзометрия приняла нас за единое целое. Кто знает, что у нее на уме… Мы можем выскочить в субсвет и тут же нырнуть обратно. Сейчас мы уже не единое целое. Либо торпеды останутся в экзометрии, либо последуют за нами и останутся в субсвете.

– Что мешает нам так и поступить?

– Мы летим слишком мало времени. Я не знаю, где мы вывалимся в субсвет. Хорошо, если это будет межзвездное пространство. А вдруг это будет один из миров Федерации? Или какая-нибудь другая обитаемая система? Не для того мы все затеяли, чтобы так обесчеститься.

Инспектор Ильвес посмотрел на собеседника почти с нежностью. Оказывается, и мизантропы бывают гуманистами. А может быть, мизантропов не бывает вовсе… Вслух высказывать эту опасную мысль он не рискнул, чтобы не нарушить величие момента, а согласно заявил:

– В таком случае, мы не станем прерывать полет. По крайней мере, пока не удалимся на достаточное расстояние.

– Да, на достаточное расстояние, – кивнул Шерир. – Если я что-то понимаю в галактической навигации, за несколько суток мы должны добраться до Темного Царства. Там много пыли и мало звезд. И совсем нет обитаемых миров. Так нам говорили. Если это окажется неправдой, наш грех падет на головы того, кто мне солгал.

– И если за это время торпеды не взорвутся…

– Если бы они могли взорваться, то давно бы уже так и сделали. Ты видишь хотя бы одну причину, по какой они должны так долго тянуть со взрывом?

– И не одну! – усмехнулся Ильвес. – Во-первых, экзометрия. Может быть, они уже взорвались, а мы и не заметили.

– Это было бы очень хорошо. Даже слишком хорошо для такого неудачного дня.

– Во-вторых, они могут оказаться пустотелыми болванками, которыми эхайны хотели всего лишь запугать противника. К слову, в Департаменте оборонных проектов, где я работаю, многие склоняются к подобному мнению.

– Никогда не слыхал о твоем Департаменте, – в который уже раз сказал Шерир. – Но если судить по тебе, там работают очень занудливые и очень смелые люди.

– Спасибо, – хохотнул Ильвес. – Мне тоже говорили о вас много лестного.

– Это справедливо, – сказал Шерир серьезно. – Но есть, наверное, что-то и «в-третьих»?

– Конечно, – подтвердил Ильвес.

Закончить фразу он не успел.

Взрыв «семерки» был настолько силен, что экзометрия содрогнулась.

9. Встреча старых друзей

Каптор Хэнтауту прошелся по пустому жилищу, внутренне удивляясь его убранству. Для взрослого эхайна здесь было довольно тесно: если встать посередине, то можно было без особого труда упереться ладонями в свод и, приложив некоторое усилие, дотянуться кончиками пальцев до любой стены. В то же время все было устроено таким образом, что возникала иллюзия простора. Минимум мебели – безыскусное ложе с небрежно наброшенным тонким шерстяным покрывалом, стол из материала, имитирующего полированное дерево, пара сидений на тонких гнутых ножках с жесткими спинками… никаких безделушек и трофеев, столь характерных для всякой эхайнской обители, ничего лишнего. Только то, что нужно для минимального, почти аскетического комфорта.

На узкой полочке в изголовье лежал кристаллик в прямоугольной оправе из серого пластика. Одним Стихиям было известно, для чего он был нужен этелекхам… Под кристалликом обнаружился тонкий лист из упругого материала, со скругленными краями и шершавой, словно бы покрытой невидимыми пупырышками, матово-белой поверхностью. Каптор осторожно взял его двумя пальцами за краешек, поднес к глазам.

Внезапно поверхность листа ожила, обрела цвет и объем. Хэнтауту едва сдержался, чтобы не отшвырнуть прочь адскую игрушку, и хорошо, что сдержался.

Обычная трехмерная картинка, чего ее пугаться.

Молодая женщина-этелекх, почти дитя; узкое, как у зверушки, лицо в обрамлении небрежно рассыпавшихся блестящих черных волос… тонкий, будто выточенный резцом скульптора, нос… удивительные, небывалых очертаний и небывалого, глубокого темного цвета глаза… безупречной формы, словно нарисованные, чисто-розовые губы… и улыбка.