Пламенная кода - Страница 45

Остальных накрыло чуть позже: кого-то колотила истерика… кто-то впал в ступор, не мог ни есть, ни пить, ни говорить… у проводника обнаружились симптомы «чумы» в самой острой форме. К утру он умер в походном госпитале, успев произнести короткую фразу, которую находившийся рядом медик не понял и как сумел воспроизвел Кратову. «Ничто не должно быть напрасно», – перевел тот. И отправился к Эрику Носову, что валялся в соседнем отсеке.

В отличие от остальных, с ним хлопот было меньше всего: лежит себе и молча, не мигая таращится в низкий потолок. Кратов задвинул за собой дверь, без усилия усадил Носова, привалив к стенке – тот не противился, кукла куклой… – и достал из кармана фляжку. «Сейчас я тебя ударю, – сказал Кратов. – Если попаду, ты пьешь. Если увернешься, пью я. Нормальная плоддерская психотерапия». Он ударил – несильно, ладонью, и попал. «Пей». Носов не реагировал, глядя сквозь него. Зловеще усмехаясь, Кратов зажал ему нос и, выждав момент, втолкнул горлышко фляжки между зубов. Носов поперхнулся и задышал. «Вторая попытка, – сказал Кратов. – Готов?» На сей раз Носов попытался уклониться, но вяло и неспешно, овладевшие его сознанием призраки не сдавались без боя. «Пей». Носов отпихнул фляжку, однако силы были неравны. «Продолжаем», – беспощадно сказал Кратов. «Иди к черту, плоддер вонючий», – прошипел Носов. «После тебя», – ответил Кратов ледяным голосом и отпустил очередную затрещину. «Хватит, – сказал Носов. – Откуда у тебя эта отрава?» – «Из стандартного пищеблока. Полночи убил на небольшую емкость». – «Разве пищеблок способен синтезировать алкоголь?» – «Не способен. Но у плоддеров к технике особый подход». – «Дай сюда, – проговорил Носов почти живым голосом и сделал большой глоток. – Думаешь, ты плоддер и тебе все можно? Все повидал, ни хрена не боишься, да? – Его язык слегка заплетался, из глаз текли слезы. – Мальчик… Кутенок… Плоддер, мать твою… А хочешь, я расскажу тебе, каково оно – у Престола Сатаны?..»

И он рассказывал до полудня, не выбирая слов, скучным монотонным голосом, а потом уснул на плече у Кратова…

В конце концов, людям и виавам удалось создать эффективную вакцину против эруптовируса. Но к тому моменту на материке не осталось ни одного живого кваррху.

Спасение запоздало на бесконечно долгие десять дней.

Вернувшись из очередного безрезультатного рейда по островам в поисках случайно избежавших гибели автохтонов, Кратов почувствовал, что сходит с ума. Он сам пришел в госпиталь, безропотно принял всю полагающуюся терапию и отправился в ближайший свободный отсек – собственно говоря, теперь они все были свободны. Легче не стало. Он не мог примириться с поражением: это вступало в жестокий конфликт с его врожденным представлением о могуществе человеческого разума и всесилии Галактического Братства, это выбивало почву из-под его ног, ниспровергало постулаты его маленькой личной религии. Да, он сознавал, что у всякого всемогущества есть свои пределы: ему рассказывали о чудовищных фиаско, выпадавших на долю тектонов, о вселенских катастрофах, о погибших мирах – да он и сам бывал в таких мирах. Взять хотя бы тот же Титанум… Так что особенных иллюзий он не питал – вернее, думал, что это иллюзии…

Эрик Носов застал его в жалком состоянии: Кратов сидел в углу койки, обхватив голову руками, будто ей угрожало разорваться изнутри. «Очень удачно, – сказал Носов, язвительно усмехаясь. – Не пришлось придавать тебе правильное положение для плоддерской психотерапии». Неторопливо извлек из кармана фляжку. И врезал ладонью наотмашь. По физиономии не перепало – помешали переплетенные конечности, но все равно получилось звонко…

Вскоре началась эвакуация миссии. Впереди ждал карантин. Будто в издевку, угомонилась нескончаемая подземная дрожь, пресекся ливень, просветлели облака и успокоились воды океана. Этот мир исполнил задуманное – сбросить с себя бремя мыслящей материи, – и теперь приходил в себя, подобно заложнику, внезапно получившему свободу.

И бредя по мелководью, можно было без большого труда приметить «Узницу Миров»…

Тогда, на Сарагонде они сошлись с Носовым довольно близко – как никогда уже не удавалось впоследствии. Потому что в дальнейшем Носову часто выпадало заниматься вещами, которые Кратову чрезвычайно не нравились, даже когда он умудрялся убедить себя в неизбежности их и необходимости. Во всяком случае, Кратов мог быть абсолютно уверен: Эрик Носов ничего не боялся и на большинство вопросов знал порой весьма неприятные ответы…

34. День Ноль (окончание)

– Глупо отрицать, что у меня есть вопросы, – проворчал командор, которому этот вертлявый типчик отчего-то сразу не понравился.

– Тогда я начну отвечать на них сразу, чтобы сэкономить вам фонетические усилия. Итак: Федерация провела спасательные мероприятия с непростительно громадным запозданием, поскольку не имела ни малейшего представления, где вас искать.

– Я и сам до недавних пор не знал, что мы болтались в экзометрии. Эта ваша придумка с паролем «Дайте нам знать», спору нет, была остроумна…

– Так вы все же прочли наши сигналы?! – обрадовался Носов. – Господин Ниденталь, наверное?

– … но обречена, если бы станция почему-то вдруг не вернулась в субсвет.

– Один мой друг называет это «швырять камни по кустам». Когда давление обстоятельств слишком велико, что-нибудь да приведет к желаемому результату. Вряд ли вам интересно… но станцию должны были вернуть. И, как только мы узнали время и место, операция по вашему спасению перешла в активную фазу. Там, снаружи, – Эрик Носов небрежно ткнул большим пальцем куда-то себе через плечо, – была добрая заварушка. Эхайны согнали сюда несколько штурм-крейсеров и попытались разрушить станцию торпедами, пока эти свирепые ребята, герцогская десантура, брали ее на абордаж. Сейчас все закончилось. И там, и здесь. Как только медики убедятся, что вы в состоянии перенести дальний перелет, мы все покинем эту жестянку.